- Много чем в этой жизни мне доводилось заниматься, но анализировать в рамках теософского диспута на форуме автоклуба Никео-Цареградский символ веры...
- Решали, приклеивать или приваривать иконку на бардачок?

---

Мужчина, видимо, так устроен, что вопрос отношений (именно, отношений, а не секса) его не особо то и цепляет. Для того, чтобы он заметил, что рядом находящаяся женская особь что-то хочет, и на что-то претендует, она, в буквальном смысле, должна «цеплять». Требовать, озвучивать свои желания, истерить, добиваться своего в отношениях «не мытьем, так катаньем». Иметь в характере, в отношениях какие-то зацепки, шероховатости, «крестики». Благодаря которым, он и начинает понимать, что рядом, что-то живое, с которым надо что-то делать. Возможно даже жить с ней и о ней заботиться.

А есть «женщины-нолики», которые умны, начитаны, могут поддержать беседу, войти в положение. Которые в силу воспитания и понимания не хотят подличать, шантажировать. У которых не хватает эмоций и нервов, чтобы истерить и качать права. Которые всегда все поймут и простят. И спокойно отпустят, потому что …они умные, они все понимают.

И мужчина-нолик в отношениях, спокойно укатывается от женщины нолика, на прощание утешительно бросив: «Вы очень хороши, но интересы Отечества (бизнеса, карьеры, саморазвития, нужное вставить) важнее». И катится, как колобок до тех пор, пока его не подцепит на крючок цепкая «женщина-крестик».

(с)

Беспощадно, безжалостно верно...

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Я хочу заболеть.
Очень сильно. А лучше - смертельно.
Чтобы видеть твой страх.
Чтоб тобой завладеть безраздельно.
Таять воском. Песком
Уходить сквозь любимые пальцы
Чтобы, жаждой влеком,
Ты не мог от меня оторваться.
Чтоб, тоскою томим,
Ты не мог на меня наглядеться.
Чтобы взглядом одним
Поражать тебя в самое сердце.
Чтоб меня на руках
Ты качал, от бессилия плача.
Чтобы видеть твой страх,
Я хочу на подушках горячих,
Разметавшись в жару,
Утопая в багровом тумане,
Обещать: не умру.
А потом не сдержать обещанья.
Ускользнуть, улететь,
Пасть в разверстую пасть пустоты…
Я боюсь не успеть
Сделать всё это раньше, чем ты.

(с) Анна Ривелотэ

---

Отношения между людьми бывают разные - любовные, дружеские, деловые, детско-родительские и т.д. Все это - отношения двух субъектов. Но бывают отношения, в которых ты не субъект, а объект. Или предмет.

Например, есть у тебя мочалка. Губочка такая, для душа. Она нравящегося именно тебе цвета, удобно лежит именно в твоей руке и ее фактура приятна именно твоему телу. Ты так долго ее искал - именно твою мочалку. Ты тепло к ней относишься - ведь она делает твою жизнь комфортнее. Ты даже заботишься о ней - пришиваешь оторвавшуюся петельку и раз в месяц стираешь с мылом.

Ты приходишь домой, злой и раздраженный. Задолбался на работе, поругался с любимой женщиной, устал от взятых на себя общественных поручений, и хочется не то заорать, не то разбить что-нибудь.

Ты становишься под душ - теплый, почти горячий. Берешь с крючка свою мочалку, выдавливаешь на нее гель и начинаешь мыться. И с каждым движением чувствуешь, как уходит злость и усталость. Она смывает их с тебя, твоя мочалка - нежно и бережно. И ты почти благодарен ей в эту минуту - ну, насколько нормальный человек может быть благодарен мочалке.

Ты отжимаешь ее, вешаешь на крючок, закрываешь воду и уходишь из ванной, чистый и обновленный - к новым подвигам и свершениям. А она остается. И тебе в голову не приходит задуматься, чувствует ли она что-нибудь - ты же нормальный человек, а нормальные люди не думают о переживаниях мочалок. Они ими просто пользуются.

А потом она приходит в негодность - необратимо и безвозвратно, и приходит пора ее выкинуть. Ты расстраиваешься на какое-то время - ведь тебе придется искать новую мочалку, такую же приятную и удобную. Но разве может нормальный человек долго переживать из-за мочалки?

И она отправляется на свалку, и лежит там в ожидании мусоровоза, вспоминая, как нежно и в то же время сильно ты держал ее, как ласково отжимал, какое удовольствие доставляло ей прикасаться к твоему телу. Но ты никогда не задумаешься об этом - ты же нормальный человек.

---

* * *
Катя пашет неделю между холеных баб, до сведенных скул. В пятницу вечером Катя приходит в паб и садится на барный стул. Катя просит себе еды и два шота виски по пятьдесят. Катя чернее сковороды, и глядит вокруг, как живой наждак, держит шею при этом так, как будто на ней висят.
Рослый бармен с серьгой ремесло свое знает четко и улыбается ей хитро. У Кати в бокале сироп, и водка, и долька лайма, и куантро. Не хмелеет; внутри коротит проводка, дыра размером со все нутро.
Катя вспоминает, как это тесно, смешно и дико, когда ты кем-то любим. Вот же время было, теперь, гляди-ка, ты одинока, как Белый Бим. Одинока так, что и выпить не с кем, уж ладно поговорить о будущем и былом. Одинока страшным, обидным, детским – отцовским гневом, пустым углом.
В бокале у Кати текила, сироп и фреш. В брюшине с монету брешь. В самом деле, не хочешь, деточка – так не ешь. Раз ты терпишь весь этот гнусный тупой галдеж – значит, все же чего-то ждешь. Что ты хочешь – благую весть и на елку влезть?
Катя мнит себя Клинтом Иствудом как он есть.
Катя щурится и поводит плечами в такт, адекватна, если не весела. Катя в дугу пьяна, и да будет вовеки так, Кате хуйня война – она, в общем, почти цела.
У Кати дома бутылка рома, на всякий случай, а в подкладке пальто чумовой гашиш. Ты, Господь, если не задушишь – так рассмешишь.

***
У Кати в метро звонит телефон, выскакивает из рук, падает на юбку. Катя видит, что это мама, но совсем ничего не слышит, бросает трубку.

***
Катя толкает дверь, ту, где написано «Выход в город». Климат ночью к ней погрубел. Город до поролона вспорот, весь желт и бел.
Фейерверк с петардами, канонада; рядом с Катей тетка идет в боа. Мама снова звонит, ну чего ей надо, «Ма, чего тебе надо, а?».
Катя даже вздрагивает невольно, словно кто-то с силой стукнул по батарее: «Я сломала руку. Мне очень больно. Приезжай, пожалуйста, поскорее».
Так и холодеет шалая голова. «Я сейчас приду, сама тебя отвезу». Катя в восемь секунд трезва, у нее ни в одном глазу.
Катя думает – вот те, милая, поделом. Кате страшно, что там за перелом.
Мама сидит на диване и держит лед на руке, рыдает. У мамы уже зуб на зуб не попадает. Катя мечется по квартире, словно над нею заносят кнут. Скорая в дверь звонит через двадцать и пять минут. Что-то колет, оно не действует, хоть убей. Сердце бьется в Кате, как пойманный воробей.
Ночью в московской травме всё благоденствие да покой. Парень с разбитым носом, да шоферюга с вывернутой ногой. Тяжелого привезли, потасовка в баре, пять ножевых. Вдоль каждой стенки еще по паре покоцанных, но живых.
Ходят медбратья хмурые, из мглы и обратно в мглу. Тряпки, от крови бурые, скомканные, в углу.
Безмолвный таджик водит грязной шваброй, мужик на каталке лежит, мечтает. Мама от боли плачет и причитает.
Рыхлый бычара в одних трусах, грозный, как Командор, из операционной ломится в коридор. Садится на лавку, и кровь с него льется, как пот в июле. Просит друга Коляна при нем дозвониться Юле.
А иначе он зашиваться-то не пойдет.
Вот ведь долбанный идиот.
Все тянут его назад, а он их расшвыривает, зараза. Врач говорит – да чего я сделаю, он же здоровее меня в три раза. Вокруг него санитары и доктора маячат.
Мама плачет.
Толстый весь раскроен, как решето. Мама всхлипывает «за что мне это, за что». Надо было маму везти в ЦИТО. Прибегут, кивнут, убегут опять.
Катя хочет спать.
Смуглый восточный мальчик, литой, красивый, перебинтованный у плеча. Руку баюкает словно сына, и чья-то пьяная баба скачет, как саранча.
Катя кульком сидит на кушетке, по куртке пальчиками стуча.
К пяти утра сонный айболит накладывает лангеты, рисует справку и ценные указания отдает. Мама плакать перестает. Загипсована правая до плеча и большой на другой руке. Мама выглядит, как в мудацком боевике.
Катя едет домой в такси, челюстями стиснутыми скрипя. Ей не жалко ни маму, ни толстого, ни себя.

***
«Я усталый робот, дырявый бак. Надо быть героем, а я слабак. У меня сел голос, повыбит мех, и я не хочу быть сильнее всех. Не боец, когтями не снабжена. Я простая баба, ничья жена».
Мама ходит в лангетах, ревет над кружкой, которую сложно взять. Был бы кто-нибудь хоть – домработница или зять.

***
И Господь подумал: «Что-то Катька моя плоха. Сделалась суха, ко всему глуха. Хоть бывает Катька моя лиха, но большого нету за ней греха.
Я не лотерея, чтобы дарить айпод или там монитор ЖК. Даже вот мужика – днем с огнем не найдешь для нее хорошего мужика. Но Я не садист, чтобы вечно вспахивать ей дорогу, как миномет. Катерина моя не дура. Она поймет».
Катя просыпается, солнце комнату наполняет, она парит, как аэростат. Катя внезапно знает, что если хочется быть счастливой – пора бы стать. Катя знает, что в ней и в маме – одна и та же живая нить. То, что она стареет, нельзя исправить, - но взять, обдумать и извинить. Через пару недель маме вновь у доктора отмечаться, ей лангеты срежут с обеих рук. Катя дозванивается до собственного начальства, через пару часов билеты берет на юг.
…Катя лежит с двенадцати до шести, слушает, как прибой набежал на камни – и отбежал. Катю кто-то мусолил в потной своей горсти, а теперь вдруг взял и кулак разжал. Катя разглядывает южан, плещется в лазури и синеве, смотрит на закаты и на огонь. Катю медленно гладит по голове мамина разбинтованная ладонь.
Катя думает – я, наверное, не одна, я зачем-то еще нужна.
Там, где было так страшно, вдруг воцаряется совершенная тишина.

(с) Вера Полозкова

---

Папа может, папа может
быть кем угодно,
Только мамой, только мамой
не может быть (с) М. Танич


Почему папа не может быть мамой, а мама, соответственно, папой? Дело, разумеется, не в физиологических различиях мужчины и женщины.

Основная функция мамы - забота. Основная функция папы - защита. Прочие функции - производные от базовых. Причем я имею в виду архетипы Матери и Отца, а не биологических родителей.

Ребенку необходимо ощущать себя субъектом приложения обоих функций. Соответственно, необходимо присутствие обоих архетипов.

Если один из архетипов отсутствует, во втором вынужденно происходит смешение функций. Забота становится защищающей - агрессивной, защита становится заботливой - опекающей.

За отсутствием нормальной* модели функционирования ребенок принимает за эталон смешанную модель. На выходе мы имеем потенциальную маму, которая не умеет не защищать, и потенциального папу, который не может не заботиться.

В теории из этих двух потенциальных родителей получится идеальная пара - если они сумеют отказаться от "не своих" функций и делегировать их соответствующему архетипу. На практике вероятность исчезающе мала.

Как всегда - сугубо ИМХО.

* Понятие "нормы", разумеется, условно.

---

Вы слыхали? Старый уж
Очень хочет замуж уж. (с) Рената Муха

Муха говорит ежу:
– Я вот замуж не спешу.
Нет в лесу среди мужей
Ни мушшин и ни мушей.
Мне б такого, чтоб вапшше!
И, пожалуй, попозже.

– Я Вам, кумушка, скажу:
Поздно замуж уж ужу,
И жениться на уже
Нежелательно уже.
Несвежи уже ужи.
Лучшие мужья – ежи!

Отвечает уж ежу:
– Тише, тише, попрошу!
Я же мастер по ушу –
Рассержусь и укушу.
Замуж – жалкое клише,
А любовь, она – в душе!
Если очень невтерпёж
Пусть выходит замуж ёж!

Долго спорил ёж и уж:
Уж: «А то ж!» А ёж: «Неуж?»…

Понапрасну не жужжи:
Не желаешь, так дружи!

(с) d-eva-chka

---

Мужчина, будь он самый плохонький из плохоньких, все равно может рассчитывать на спасительницу – ту, которая не просто пойдет с ним рядом по жизни, а, если понадобится, потащит его на своем горбу. Женщину никто тащить не будет. Нет таких рыцарей и принцев, даже в сказках. Упала – ну и черт с тобой. Он найдет себе покрепче. (с)

---

Не уходите от любящих вас,
Не оставляйте записок последних.
Зло у жестокости - верный наследник.
Впрочем, не это... не то... не сейчас...
Господи Боже, какою ценой
мы покупаем любые прозренья!
Если б пораньше нам все озаренья!
Если б пораньше, о Боже ты мой!
Если б послушать, услышать до дна!
Лишь защищать, только б не защищаться!
Только прощать, только бы не прощаться!
Нет же, один.
Нет же, нет же... одна. (с)

---

Как бы ни била жизнь
И ни пугала смерть,
Крепость моя, держись,
Флаг опускать не смей!

(с) Е. Лукин

---

Два месяца.

---

В настроение.

---

---

Прощай,
позабудь
и не обессудь.
А письма сожги,
как мост.
Да будет мужественным
твой путь,
да будет он прям
и прост.
Да будет во мгле
для тебя гореть
звездная мишура,
да будет надежда
ладони греть
у твоего костра.
Да будут метели,
снега, дожди
и бешеный рев огня,
да будет удач у тебя впереди
больше, чем у меня.
Да будет могуч и прекрасен
бой,
гремящий в твоей груди.

Я счастлив за тех,
которым с тобой,
может быть,
по пути.

И. Бродский

---

---

Если надо объяснять - то не надо объяснять. (с) Зинаида Гиппиус

И если надо объяснять -
то ничего не надо объяснять,
Но если стоит объяснить -
то ничего не стоит объяснить. (с) Михаил Щербаков

СтОит.

---

Когда на улице март, а на женщине чулки, её надо целовать, а не проверять на знание ПДД.
Nothing personal.

---

Пилат предает единственного, кто мог бы стать ему близким. Кто его увидел. Себя он предает и тем обрекает на одиночество в вечности, а не Иешуа.

(c)

Это не только о литературе. Это совсем не о литературе.

---

Он был до того правильным, до того разумным, до того высоконравственным, что хотелось влить в него бутылку коньяка и посмотреть, что получится.